хищные дикие совы
наши ночные губы
рыщут блуждают в чаще
ищут другие губы.
ищут на слух наощупь
где потемнее глубже
и отыскав трепещут
медленно умирая.
крыльями поднимая
ветер не ветер бурю
вмиг замирают разом
в бабочек обращаясь.
тех огнекрылых самых
вечных из однодневок
тех от которых искры
видит во сне ребенок.
пламени зов почуяв
крив кипарис увечен
ветви наклонит ближе
сбросит сухую хвою.
мы улетаем вместе
искрами до рассвета
мудрыми светлячками
крыльев не ощущая.
*************
проснуться в стих,
нетвердыми губами
шептать слова,
несмело вспоминая
по памяти
движенья языка.
изгибы, повороты,
ориентиры,
где некогда
без устали бывать
случалось не однажды,
вы чужие,
размер не мой, и вкус,
да вы чужие,
а я немой,
оставьте же меня.
........
Кассандра, эхо наших эпопей
гуляет тихим шелестом страничным,
и влагою прозрачной, подресничной,
и отзываясь криками детей.
И зов из прошлого забытых голосов
нам вечерами слышится все реже.
Души знакомой запертый засов -
на легкий стук ответит ржавый скрежет.
Земля ожиданием снега
томится, как ты - любви.
Сладость, пьянящая нега
родится, но как ни зови
ее, чьим именем не
призывай - безответен
ружейный макет на стене -
там, где в обиде на ветер,
в лунном рентгеновском свете
тихо колышутся дети,
хилые праздные дети
наших вчерашних теней.
Друг Мой,
не смея молвить,
в радости иль печали
не упаду, бесстрашен,
между грудей желанных.
Не разведу, бессилен,
веток упругих пышных -
тех, что крадут доныне
окон твоих свеченье.
Не предприму попытки,
в обруч судьбу сгибая,
соизмерять границы
дерзкой стопы и следа.
Вечером бесконечным
не обо мне вздыхаешь,
не от меня ответа
жаждешь с приходом ночи.
